В жизни каждого журналиста бывают интервью, которые застревают в памяти, как заноза, и, сколько бы лет не прошло, периодически напоминают о себе. В моей карьере таким было интервью с Олегом Романцевым 13 лет назад.
Тогда он был царем и богом нашего футбола. Беседы с тренером появлялись в газете по любому поводу и однажды в Тарасовку на базу «Спартака» поручили ехать мне. За свежим взглядом, так сказать.
Запомнилось тогда, как агрессивно Романцев убеждал меня в том, что Россия – не Бразилия. И что нет у нас такой генетической культуры футбола, которая существует в этой стране. Значит, и выигрывать в футболе по-крупному нам не суждено.
Такая точка зрения настолько меня покоробила, что я съязвила на грани фола: никогда не подозревала, мол, что немцы и голландцы географически ближе к Бразилии, нежели Россия. Но ведь играют... Похожие слова о Бразилии несколько лет спустя я слышала от Газзаева. Не когда он только-только пробился в тренерскую элиту с «Аланией» и мечтал исключительно о победах, а позже – когда стал главным тренером сборной. Тогда он уже рассуждал иначе: что выход из группы на европейском или мировом чемпионате – очень хороший результат.
Хороший, не спорю. Но сколько же лет пределом мечтаний для всех наших тренеров, по кругу сменявших друг друга в сборной, был именно этот уровень?
Команду всегда делает тренер. Его уверенность и неуверенность передаются игрокам мгновенно. Как, впрочем, и амбиции, и настроения. Чего стоил один Петржела в «Зените», постоянно нудивший на пресс-конференциях о том, что питерскому клубу никогда не дадут ничего выиграть в российском чемпионате? Ну так и не выиграли они ничего. А пришел Адвокат – и мы увидели совершенно другой «Зенит».
Наверное, нашему футболу было просто кем-то сверху предопределено заплатить несколькими поколениями игроков за то, чтобы у руля сборной встал такой тренер, как Хиддинк. Не волшебник, не великий, а просто нормальный профессионал, сумевший своим спокойствием и уверенностью донести до команды главную и на самом деле очень простую мысль. Что стремиться нужно к победе. А стараться выиграть каждый отдельно взятый матч. Потому что в отдельном матче победить может кто угодно. Главное – думать именно о конкретном сопернике, а не о том, что мы – не Бразилия.
Не берусь рассуждать о том, какую чертову прорву футбольной работы провернул Хиддинк с командой. Не понимаю в этом и не собираюсь учиться. Для меня важно другое. То, что голландец верит в свою команду, команда – верит ему, а значит, и в себя верит тоже. В двух последних матчах это бросалось в глаза. Как и то, что никакого волшебства на стороне России на чемпионате Европы пока не было. И везения особого не было. Результат команда сделала сама - что с Грецией, что со шведами. И трудно было не видеть, что может эта команда многое. Причем, все больше и больше – от матча к матчу.
При этом я совершенно не вижу причин для эйфории и не питаю иллюзий. Да, выиграли. Да, вышли в четвертьфинал, выполнили план. Преодолели уровень, который очень многие люди по-прежнему рисовали себе, как запредельный.
А сейчас мы мечтаем о победе над Голландией. Скажи эти слова несколько дней назад – подняли бы на смех. Где – Голландия, а где – Россия? Но мне, например, в среду врезалась в память даже не сама игра, о которой сейчас можно вспоминать в самых превосходных тонах, а реакция Хиддинка на победу. Он радовался, естественно, не скрывал в первые секунды бурных эмоций. Но почти сразу эти эмоции схлынули. И по лицу тренера стало заметно, что мыслями он уже совсем в другом матче. В субботнем.
Еще больше меня потрясло коротенькое интервью Сергея Семака, взятое у игрока после великой битвы со шведами в комментаторской студии. Его слова: «Не такой уж это выдающийся результат – в сравнении с другими видами спорта. Неплохой, безусловно. По футбольным меркам...» Такая психология – тоже, на мой взгляд, большое достижение Хиддинка. Он, как и любой другой тренер, не застрахован от неудач. Наверняка, эти неудачи еще будут случаться. Но думать хочется о другом. Например, о том, что Павлюченко вот-вот начнет реализовывать хотя бы половину тех моментов, которые создает команда. И тогда уже результат будет зависеть не от соперника. А от нас самих.
Знаю, что Хиддинк в это верит. А мне хочется поверить ему...
