А.ВЕНЕДИКТОВ – Оказывается, выражение «бумага все стерпит» - это Марк Туллий Цицерон. Оказывается «жить – значит мыслить» - это отнюдь не Аврелиан, нет – Цицерон! Это все Цицерон. Наталья Басовская.
Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день! В отредактированном виде это приписали Декарту, но не все так связаны… мысли так передавались, и емкие выражения так закреплялись в сознании, что здесь такая есть еще и филиация. Но уж как Цицерон сказал кое-что емко, осталось навсегда. Кто не знает, что Геродот – отец истории? Это, как бы, должность. А это образное выражение именно Цицерона. Чем же он славен в веках? Вот почему… А.ВЕНЕДИКТОВ – Кроме афоризмов. Н.БАСОВСКАЯ – Да.
Почему мы сегодня о нем говорим?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, у нас теперь есть имя собственное… собственное говоря, это собственное имя превратилось в нарицательное. Цицерон.
Н.БАСОВСКАЯ – В нарицательное. «Это настоящий Цицерон!» Да, действительно, ораторское искусство. Но не только. Конечно, без него, наверное, он так не прославился бы. И все-таки. Он создатель классического латинского языка. Человек, живший… родившийся в 106, умер в 43 годах до н.э. И вот, он как будто здесь – латынь изучается до сих пор. Латынь Цицерона – это канон по сей день. Написал многие труды, о которых Вы совершенно справедливо говорили, Алексей Алексеевич. Один из них будет наградой нашим слушателям. «О старости», «Об обязанностях», «О дружбе». Так эти его трактаты – его, Цицерона, римлянина, язычника – оказали огромное влияние на так называемых отцов церкви. У него учился Иероним, из его трактатов многое взял, в IV – V веках на рубеже живший, цитировал его сочинения, редактируя их в христианскую сторону. Августин, сам блаженный Августин, сформулировавший основные постулаты христианства, писал, что труды Цицерона подтолкнули его к тому, чтобы оставить все земное. Сам-то Марк Туллий все земное оставить не смог, что его и сгубило.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, и не хотел.
Н.БАСОВСКАЯ – Уж очень земной был. А вот в теоретических трудах, как подметили специалисты, когда он был вынужден отрываться от политики – очередное изгнание, очередное бегство… их было несколько – об этом я еще скажу. Он начинал писать труды – общефилософского, теоретического характера.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, у них всегда так – как в изгнании, так за книжки.
Н.БАСОВСКАЯ – Так за книжки. И книжки хорошие. Так сам блаженный Августин, но, конечно, всех превзошел Петрарка, который в XIV веке был таким поклонником Цицерона, что писал ему письма, как живому – случай нечастый. Но и внес лепту очень большую в сохранение памяти Цицерона. Это было время в Италии, раннее Возрождение, когда интерес к античности был и практическим: собирали следы античности. Так Петрарка отыскал ряд сочинений Цицерона, считавшихся утраченными. И в частности, его переписку с другом Аттиком – пожалуй, одну из самых ярких… одна из самых ярких страниц в эпистолярном наследии, вообще, человечества. Переписка с Аттиком – это… тут целая жизнь, выраженная в письмах.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Роман в письмах.
Н.БАСОВСКАЯ – От юности до почти последнего дня. Аттик – человек совершенно одного типа, удаленный от дел практических. Ну, опять-таки, сегодня, наверное, назывался бы олигархом. Богатый человек, состоятельный человек, купивший землю в северной Греции в Эпире, наладил там хозяйство… А.ВЕНЕДИКТОВ – Да… жил в глухой провинции у моря. И от Цезаря подальше, и от вьюги, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Совершенно справедливо: и от этих бурь политических, которые сгубили Цицерона. Зарабатывал на Цицероне: редактировал и издавал его труды. А труды пользовались таким спросом и были так дороги, эти рукописные книги, что Аттик добавил кое-что к своему состоянию. Так вот, Петрарка нашел это. Робеспьер – многое брал у Цицерона. Тоже, коллега-адвокат. Так вот, в эпиграммах на Робеспьера его называли Цицероном. В историографии сегодняшней, современной и прежней, есть просто полярные оценки Цицерона. От «пустого болтуна»… А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Н.БАСОВСКАЯ – До «великого гения», «интеллигента». Вот подзаголовок: «Интеллигент в дни революции», да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – «Интеллигент в дни революции».
Н.БАСОВСКАЯ – Что-то от этого есть. Но он не сведется и к этому. Он не сведется ни к чему. Он такой разный, такой разнообразный и такой не отчетливо выраженный каким-нибудь одним цветом, одной направленностью, что разбираться в его жизни трудно. На мой взгляд, одна из самых взвешенных книг о Цицероне – это книга нашего соотечественника, историка Сергея Львовича Утченко «Цицерон и его время». При вполне научном содержании она ярко читается, и, по-моему, Сергею Львовичу удается не впасть ни в одну из крайностей.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я при этом отмечу, что, вот, в «Жизни замечательных людей», в серии, очень редко бывает, когда два автора… когда «ЖЗЛ», вообще, выпускает одну книгу, а через несколько лет другую книгу о том же самом. Так вот, там вышло два Цицерона: одного французского писателя – сейчас уже не вспомню, кого – а сейчас, вот… Н.БАСОВСКАЯ – И издатели спокойны. А.ВЕНЕДИКТОВ – И издатели спокойны… т.е. абсолютно разные книги.
Н.БАСОВСКАЯ – Цицерон будет раскуплен.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Раскуплен, раскуплен.
Н.БАСОВСКАЯ – Оставил огромный след в истории. Вот, чтобы все-таки попробовать понять, каков этот след, давайте немножко контуры его жизни припомним. И почему она была такой путанной? Очень умно Утченко назвал «Цицерон и его время». Потому что посетил он сей мир в его минуты более чем роковые. Рим времен Цицерона – I век до н.э. – до диктатуры Цезаря и сразу после нее, после убийства Цезаря – это какое-то общество, которая… механизм, который был очень-очень налаженным. И вдруг живет, живет в ситуации постоянного землетрясения. Его трясет, шатает, стены трещат, лопаются, они ремонтируют, стены снова… потолок, того и гляди, рухнет. А что это было? Республика и механизм римской республики, который несколько веков казался идеальным и работал прекрасно… А.ВЕНЕДИКТОВ – И устойчивым, устойчивым. Н.БАСОВСКАЯ – Устойчиво. Победоносный Рим – всех победил. И себя же сгубил. Потому что по масштабу, по размеру это уже огромная мировая империя. А механизмы управления республиканские предполагают народное собрание, сенат – наследник древнего органа старейшин совещающихся… А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. город. Город.
Н.БАСОВСКАЯ – Да, народных трибун… вся жизнь кипит в Риме. А границы его отстают уже от Рима так далеко, что в 90-м году до н.э. происходит так называемая Союзническая война: жители всех областей Италии восстают против того, что граждане – только жители великого города. А они, италийцы, живущие здесь же – даже они не граждане. Ну, не будем говорить о других провинциях – Азия, Африка и прочее. И это война, страннейшая война, как о ней говорят, в который побежденный получил все то, к чему он стремился.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Гражданство.
Н.БАСОВСКАЯ – Рим в военном смысле победил и тут же дал им права граждан. Потому что уже невозможно было так жить. Хорошо. Италики, так называемые, граждане и все равно взрывоопасны. В подавлении одного из их восстаний будет участвовать, между прочим, Цицерон. А дальние пределы – это, в сущности, уже неуправляемая сила. И в воздухе носится идея, сформулированная, не сформулированная: сильная центральная власть. Т.е. то, что так чуждо античному миру. То, что было естественно с древности Древнему Востоку. Фараоны, цари, императоры. Здесь император – это полководец. Это почетный титул полководца. Но невозможно дальше, лихорадка будет продолжаться. Маленький, клокочущий город, который не так давно был, в общем-то, такой… тесным миром, где все знали друг друга, он клокочет, но ясно, что ему не устоять. И вот в этой ситуации удивительная вещь – я до сих пор, вот, как-то… что-то мистическое в этом вижу – не всегда на вызовы времени так отвечает реальный социум, как в Риме этой эпохи. Эпоха нуждалась в сильных, мощных, ярких, умных личностях. И она их выдвинула. Вообще… А.ВЕНЕДИКТОВ – Разных. Разных.
Н.БАСОВСКАЯ – Самых разнообразных. Умницу до гениальности Цезаря, который и полководец, и политик, пламенного вояку, допустим, Антония. А.ВЕНЕДИКТОВ – Клодия – народного трибуна и вождя.
Н.БАСОВСКАЯ – Народного трибуна, который умеет вести за собой массы. Хитромудрого Цицерона, который все, что хочешь, повернет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы другое слово хотели сказать.
Н.БАСОВСКАЯ – То докажет, что это белое, а если завтра надо, оно же станет черным.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот Вы другое слово хотели сказать… Н.БАСОВСКАЯ – И какой! Она рождает, эпоха, много этих личностей. Хотя, ну, кроме мистического, тут что надо привести? Многолетний, много… несколькосотлетний опыт республиканской деятельности – вот той самой, которая теперь не срабатывае, - он выработал таких людей. Среди них Цицерон. Родился в поместье своей семьи, близ городка – именно городка маленького, Арпин. И оттуда же родом был Марий, один из тех же гигантов, который считался поборником демократии, который за республику – он укреплял ее, как умел. Это все так. И как бы, Цицерону на роду поначалу написано: «Я оттуда же, откуда Марий…» А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Н.БАСОВСКАЯ – «Я пойду с флагом, с девизом, за народ, за демос, демос римский». Он с этого и начинал. Семья была зажиточная, всадническая… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, известно: Туллии, Туллии.
Н.БАСОВСКАЯ – Да.
Всадническая. Т.е. не аристократическая, имеющая плебейское прозвище «Цицеро». А «Цицеро» - это сорт гороха. Со временем Цицерон будет мужественно говорить, что… А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. он Горохов, грубо говоря?
Н.БАСОВСКАЯ – В общем, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он Горохов. Марк Горохов.
Н.БАСОВСКАЯ – Будет мужаться и говорить, что это даже хорошо, «что я от соли земли». Но его прадед явно был крестьянином и занимался, наверное, каким-то огородничеством. Но семья выбилась в хороший достаток, и он получает классическое образование – эллинское, как тогда говорили, или греческое. Языки, философия, логика, юриспруденция и риторика.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, обычное. Ну, скажем честно – это обычное для хорошей семьи образование.
Н.БАСОВСКАЯ – Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего выдающегося.
Н.БАСОВСКАЯ – Для аристократической семьи.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Ничего выдающегося.
Н.БАСОВСКАЯ – Традиционное образование.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Традиционное. Да.
Н.БАСОВСКАЯ – И надо сказать, что особенно риторика в это время пользовалась большим успехом – почему? Греки дали несколько примеров ярчайшего ораторского искусства. Ну, конечно, высшим был Демосфен, когда-то… А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Н.БАСОВСКАЯ – Это века два назад с лишним. Но потом появились последователи и учителя риторики, которые развивали это искусство. Один из них так попрактиковал в Риме, доказывая, что любой тезис и антитезис можно повернуть как угодно, что римские власти даже сочли это безнравственным. И попросили его удалиться. Цицерон изучал это же самое искусство.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Но не богат. Но не богат. Не богат.
Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Средний достаток.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.
Туллий, аристократичен, но не богат.
Н.БАСОВСКАЯ – Один год провел на военной службе… А.ВЕНЕДИКТОВ – Как и положено. Н.БАСОВСКАЯ – Как раз с восставшими Марсиями сражался, был адъютантом при командующем, а командующий – отец Помпея великого.
А.ВЕНЕДИКТОВ – О!!!
Н.БАСОВСКАЯ – И понял: военного таланта у него нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И это Наталья Басовская.
