Успех усилий в Монреале еще более повысил мое желание усовершенствовать французский язык, и поэтому я решил поехать во Францию. Вовлеченность ведёт к успеху, а успех укрепляет вовлеченность.
В июне 1962 года я закончил свою летнюю работу на строительстве и отправился в Монреальский порт, чтобы найти возможность отплыть в Европу, нанявшись матросом. В течение трех дней я неоднократно поднимался на борты океанских грузовых кораблей, пытался переговорить с капитанами, чтобы предложить поработать взамен за доставку в Европу. На 3-й день мне улыбнулась удача. Небольшой немецкий грузовой пароходик «Герда Шелл» из Фленсбурга лишился одного из матросов в Квебек-сити и срочно нуждался в новом члене экипажа на обратный путь. Таким образом, я был принят и отправился в путь.
Не считая тяжелой работы и постоянной качки маленького грузового судна в Северной Атлантике, это путешествие помогло мне понять, насколько неточными могут быть культурные стереотипы. Команда корабля была наполовину немецкой и наполовину испанской. В противоположность тому, что я ожидал увидеть, считающиеся трудолюбивыми немцы оказались на самом деле ленивыми и часто пьяными, в то время как якобы недисциплинированные испанцы были трудолюбивыми и серьезными.
Мы прибыли в Лондон на 10-й день морского путешествия. В последний день на судне я постарался наесться вволю, надеясь сэкономить деньги на еду на следующий день. На самом деле такая установка оказалась не особенно умной и закончилась тем, что я заболел.
Лондон показался мне странным экзотическим местом, начиная с того, что все говорили по-английски, и все-таки он был так не похож на мой родной город. Ораторский уголок в Гайд Парке врезался в мою память так же реально, как и необычная старая денежная система, состоящая из шиллингов, пенсов, фунтов стерлингов и гиней. Мне помнится также, как я провел одну ночь прямо на улице, чтобы достать билеты и посмотреть на Лоренса Оливье в шекспировском «Отелло». А достав билеты после бессонной ночи, я с большим трудом старался не уснуть во время представления. В Лондоне я пробыл неделю, а затем поспешил на континент, чтобы продолжить свое языковое приключение.
Я сел на паром в Дувере, в Великобритании, и прибыл в бельгийский город Остенде с наступлением ночи. Бельгиец фламандского происхождения подвез меня на небольшом катере до красивого средневекового города Брюгге. Я был молодым и необразованным и не читал про историю Фландрии в Средние века. Я также не знал, что напряженность по поводу языка, которая существовала в Квебеке, постепенно разгоралась и в Бельгии между фламандцами, говорящими на фламандском (диалекте голландского языка) , и франко-говорящими бельгийцами. Откровенно говоря, я бы хотел когда-нибудь еще раз вернуться в Брюгге, чтобы вновь окунуться в хорошо сохранившуюся средневековую атмосферу этого города. Но тогда я был торопливым молодым человеком, и поэтому уже на следующий день автостопом отправился во Францию.
У французов репутация грубых людей. Но французы, с которыми я встречался, были приветливыми и гостеприимными. До окрестностей города Лиля в Северной Франции меня подвезли два школьных учителя, которые разрешили мне провести ночь в школьном помещении, поскольку это было в период летних каникул. Затем они пригласили меня на ужин, где я познакомился с другими французами, которые довезли меня до Парижа на следующий день. Я все еще помню особое волнующее чувство, когда мы ехали по Бульвару Великой Армии по направлению к Триумфальной Арке, которую я так часто видел в фильмах. Я не мог поверить в то, что теперь я действительно здесь.
Мои французские друзья пригласили меня провести две недели в своей очень скромной квартире в 20-м округе Парижа, где проживает в основном рабочий класс. Мне предоставили временную работу в Бюро путешествий, где я выполнял переводы. Я жил и питался с этими людьми в течение двух великолепных недель, пока я исследовал город пешком и на метро. Мои новые друзья брали меня на пикники в средневековые замки в окрестностях Парижа, а также на другие общественные мероприятия. Мне было жаль расставаться с ними, когда я в конце концов решил поехать на юг.
Я понял в самом начале своего пребывания во Франции, что даже мои далеко не совершенные знания французского языка помогают мне найти новых друзей и комфортно чувствовать себя с людьми. Я не был слишком самоуверенным, но и не беспокоился особенно о своем произношении, я просто наслаждался общением. Конечно, иногда я встречал французов, которые не были столь же приветливыми. Правда и то, что многие чиновники получали какую-то радость, говоря «нет!» Часто, когда вы пытаетесь узнать о доступности той или иной услуги, вы встречаете холодный душ повторяющихся отказов: “Ah non, аlors là, non, mais sùrement pas, mais cela va pas, non!” («О, нет, в этом случае нет, конечно же нет, так не пойдет, нет!» ) Но секрет выживания в иностранной стране или в чужой культуре – это постараться забыть о неприятном и сосредоточиться на позитивном. Мой французский язык был еще далек от совершенства, и порой у меня проходила неравная борьба с высокомерными и нетерпеливыми французскими официальными служащими и продавцами. Но сейчас я уже не помню многих неприятных инцидентов, потому что я не придавал им большого значения. Однако я до сих пор помню случай, когда мои пробелы в знании языка поставили меня в щекотливое положение.
Как-то в первый год моего пребывания во Франции у меня появилась американская подруга. Её родители работали в Аликанте, в Испании. Во время пасхальных каникул мы решили поехать к ним автостопом. Я взял с собой подарок, пластинку Жоржа Брассена, популярного французского шансонье. Будучи вновь обращенным франкофилом, я получал большое удовольствие, слушая его песни, даже не всегда понимая слов. К сожалению, я не представлял, что слова его песен могут быть довольно скользкими, если не сказать откровенно фривольными. Когда родители моей подруги прослушали подарок, который я привез, они были шокированы. Я думаю, они серьезно обеспокоились, с какими людьми общается их дочь.
Я прожил во Франции три года. Свой первый год я провел в Гренобле, промышленном городе во французских Альпах. К сожалению, у меня совсем не было времени, чтобы покататься на лыжах. Когда я не учился, я работал. Я собирал кипы макулатуры и доставлял их на грузовичке в типографию, был помощником официанта в гостинице ‘Park Hotel', продавал газету ‘France Soir' на главных площадях и в кафе Гренобля, а также преподавал английский язык. Мне даже удалось поиграть в хоккей за хоккейную команду Гренобльского университета. Дополнительным привлекательным моментом в Гренобле для меня было присутствие здесь большой группы шведских девушек, которые приехали изучать французский язык. А мне в результате общения с ними удалось больше узнать шведский язык.
