А.ВЕНЕДИКТОВ – Сегодня программа "Все так", которую мы делаем с Натальей Ивановной Басовской посвящена римскому императору Нерону, Луцию, Домицию, Агенобарбу. Итак, Нерон происходил из рода Домициев, в том числе его отец был Домиций, прозвище, семейное прозвище – Агенобарбы ( что означает - рыжая борода ).
Наталья Ивановна Басовская и ее любимчик Нерон у нас в эфире. Добрый день!
Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день! Любимчик – твердо кавычках.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Твердо в кавычках.
Н.БАСОВСКАЯ – Я решительно предпочитаю говорить о людях прошлого, которые окрашены в другие краски, но истина есть истина. Этих злодеев тоже надо и помнить, и думать над ними. Только обратила я внимание, Алексей Алексеевич, на такую… на такое свойство вот этих злодейств: все злодейства похожи друг на друга, и какие-то злодеи прошлого – во всяком случае, в римской истории – достаточно сильно похожи друг на друга, дела их как-то однообразны, злобность повторяема, в то время как дела великие, светлые, высоко нравственные, окрашены всегда гораздо большей индивидуальностью. А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну даже, между прочим, Нерон выделяется среди этих замечательных Калигул, Августов и прочих – он… Он матереубийца. Я думаю, что именно то, что он матереубийца – в истории не так много найдешь. Там, отцеубийца – да. Уж казалось бы, Генрих VIII резал-перерезал жен со страшной силой, на костер водил – а не злодей! А Нерон – злодей.
Н.БАСОВСКАЯ – Опять все та же скука. В сущности, не вижу принципиальной разницы – братоубийца, женоубийца, матереубийца… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, матереубийца – ну… Н.БАСОВСКАЯ – Мне кажется… не будем сразу высказывать свое мнение о тайне Нерона – у меня есть некоторое представление о нем. Я предлагаю еще один подзаголовок – вот Вы дали «Артист на троне». Есть книга, хорошая книга специалиста по классической литературе Дурова «Нерон – актер на троне». А я бы еще добавила такой подзаголовок на сегодняшний разговор: «Нерон – жизнь в страхе». Или даже «жизнь в ужасе». И попробую этот тезис развить, откуда шел этот страх, и что он объясняет в Нероне. Для начала: Нерон – римский император. Кто-то считает, шестой, кто-то – пятый, потому что если считать Юлия Цезаря императором… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да. Н.БАСОВСКАЯ – …то шестой, если начинать отсчет с Августа, что, по-моему, более правильно, то пятый на троне. Тогда первый Октавиан Август, который называл себя все-таки принцепсом лицемерно, что он не вполне император, а только первый среди равных сенаторов. Тиберий – мрачная фигура, жуткая фигура. Калигула… Ну, для просто колориту: твердо был намерен произвести в сенаторы своего коня. И об этом, вот, уже в Риме знали. Это какой-то демонстративный разврат, демонстративное злодейство, что-то такое выходящее за рамки человеческих относительных нормативов. О причинах не будем торопиться говорить. Непосредственно перед ним Клавдий, среди них самый тихий, самый ученый, который вообще не рвался в императоры. Взбесившаяся гвардия нашла его, можно сказать, прячущимся во дворце под кроватью, вытащила и провозгласила императором. Брат великого полководца Германика, страшно популярного в Риме, но умершего на Востоке. Как предполагают, от отравления. Но у них это вообще уже было, кажется, нормативным. Почитаешь… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и сам Клавдий-то… Н.БАСОВСКАЯ – Клавдий… А.ВЕНЕДИКТОВ – …тоже умер странным образом. Н.БАСОВСКАЯ – Самым естественным: его отравила жена, о которой еще речь впереди – это будет Агриппина, о ней стоит поговорить. Т.е. вот это атмосфера первых римских императоров. Среди них только Октавиан Август остался в истории как что-то блистательное, что-то красивое, хотя за ним были всякие деяния. Но самое главное, что воин – воин, – сам полководец, прорвался к власти после страшных гражданских войн, победив и Цезаря, и Антония, и Помпея – все они друг друга, скажем, победили – вышел он высшим победителем. И в Риме это очень ценилось.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мир, он установил мир. Н .БАСОВСКАЯ – Да. Относительно. Кончил гражданскую войну.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Человек, закончивший гражданскую войну… Н.БАСОВСКАЯ – Да. А.ВЕНЕДИКТОВ – …установил мир.
Н.БАСОВСКАЯ – Полного мира там никогда не бывало… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да. Н.БАСОВСКАЯ – Пожалуй, только, вот, при нашем с Вами Нероне, чтобы сразу показать, что мы не одной черной краской владеем. На время были закрыты ворота храма Януса, что означало, что Рим в этот момент не вел никакой войны. Вот такой эпизод был. Но все-таки, вот, воин, победитель, полководец, солдаты – вот таков облик начинающейся Римской империи. Она с этого начинается. Клавдий, тихий Клавдий, который любит зрелища, любит литературу – относительно тихий Клавдий – как бы исключение. И вдруг актер – Нерон, который на самом деле обожал искусство, обожал все виды искусства и актерствовал сам. Но сначала немного о его жизни.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Которая началась в ужасе и прошла в ужасе.
Н.БАСОВСКАЯ – Безусловно. Безусловно. 54 год н.э., он становится… вот через 67 лет после рождения Нерона пала Римская республика, и вот он становится одним из ранних императоров – уже не принцепс, первый среди равных, а император. Кто он такой? Он зять Клавдия. Он зять Клавдия, который… его… его вела к власти его мать, Агриппина, твердой рукой женила на себе Клавдия, который был на 35 лет старше нее, и был ее родным дядей – уже кровосмесительный брак. У них был свой ребенок, Британик, а Нерон – ее сын от предыдущего брака, от некоего Агенобарба, о котором скажут наши слушатели. Мальчишка 17 лет провозглашается императором необъятной, огромной мировой империи. Противоречивая ситуация в Риме: Республику никто не забыл, о ней все время ладят. И больше всего о ней твердят сенаторы, те, у кого прежде была, при Республике, истинно высшая, достаточно огромная, необъятная власть. И которые с появлением фигуры императора любого отодвинуты несколько в тень. Им этого очень не хочется.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А тут мальчишка.
Н.БАСОВСКАЯ – А тут 17 лет – просто… юноша. Еще один момент: но позади страшные времена проскрипций времен Суллы, когда шла борьба, быть ли Республике или не быть. Страшных преследований, казней, море крови, гражданских войн. Особенно страшны проскрипции, доносы, за доносы платят… В заслугу Нерону поставили, что он до ¼ части уменьшил плату за донос. Он не отменил ее… А.ВЕНЕДИКТОВ – Сократил выплаты, да. Н.БАСОВСКАЯ – Да, сократил выплаты за доносы. Т.е. атмосфера достаточно страшная. Сенаторы не хотят этих императоров, они хотят вернуть себе всевластие. Но боятся, и боятся настолько, что превращаются очень быстро и непосредственно в таких, лакействующих людей, что, конечно, не соответствует былому уровню римского сената. Там, например, когда юноша Нерон произнес свою первую речь в сенате – все предполагают, что ему помогал составить ее философ Сенека, его учитель. Вполне возможно. Но произнес так красиво, и там было столько красивых обещаний, что он вообще будет только контролировать армию в провинциях, он не будет ни в чем ограничивать сенат, он будет очень милосерден ко всем сенаторам, долой насилие, долой все плохие воспоминания… что сенаторы так восхитились на эту речь и предложили, во-первых, ему сразу объявить его отцом Отечества – в 17 лет. У него хватило ума сказать «Я пока все-таки этого не заслужил, и мне 17 лет». Но предложили. Какое искушение лестью! Какое искушение пресмыкательством и предательством римских же идеалов. Второе, что они предложили, как я поняла, было выполнено, хотя гарантировать не могу. О нем писали многие авторы, я их назову потом, но все они жили существенно позже, и не все детали дошли до нас. Они предложили эту дивную речь выбить на серебряном столбе, колонне, установить эту колонну в сенате и ежегодно перечитывать. Т.е. они с самого начала распластались, вот, перед ним в каком-то жалком своем положении. Страх.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну конечно, когда их уж 60 лет резали, высылали, морили голодом – буквально, до смерти – на островах.
Н.БАСОВСКАЯ – Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А тут… Они же помнили, кто у него мама.
Н.БАСОВСКАЯ – Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Тут же мама рядом тенью стояла, дочь Германика, внучка Августа.
Н.БАСОВСКАЯ – Мама Агриппина. Женила на себе престарелого дядю, Клавдия, который стал вдовцом после казни его распутной жены Мессалины… А.ВЕНЕДИКТОВ – О который… да, да, да. Н.БАСОВСКАЯ – Добилась, что наследником будет ее сын от Агенобарба, а не их родной сын Британик. Почему? Это не неприязнь к своему родному сыну. Родной сын слишком молод – мальчишка, им могут возразить в Риме. А этот молод, но не ребенок.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Но уже пацан. Да.
Н.БАСОВСКАЯ – Но не ребенок, уже к 17 годам. Ходил слух, что она отравила Клавдия белыми грибами.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да.
Н.БАСОВСКАЯ – Он очень любил белые грибы. Так вот Нерон потом, когда он уже от былых своих благих намерений перешел к озверению некоему, довольно часто шутил: «Воистину, белые грибы – пища богов». Поел… а сразу после смерти императора провозглашали богом. Итак, белых грибочков откушал… А.ВЕНЕДИКТОВ – И обожествился. Н.БАСОВСКАЯ – И обожествился. Это уже римский, а не русский контекст, не русской классической литературы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, кстати, я в скобочках замечу, что очень часто ныне даже итальянские газеты пишут об отравлении грибами в Италии вообще, в общем, такая, очень… до сих пор, как бы… Н.БАСОВСКАЯ – Жива традиция. А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Ну, традиция… Н.БАСОВСКАЯ – Традиция бояться белых грибов. А.ВЕНЕДИКТОВ – Традиция бояться белых грибов, совершенно верно.
Н.БАСОВСКАЯ – Агриппина хотела решительно править вместо Нерона и не стала этого скрывать. У нее, во-первых, Клавдий был третьим браком, на тот свет она Клавдия отправила, кого надо, кого хотела, посадила на престол, и она решила… А.ВЕНЕДИКТОВ – Сына, да. Н.БАСОВСКАЯ – …что править будет она. Она повела себя совершенно неординарно. Не главная тема была распутство в ее жизни, хотя, конечно, оно было, Клавдий ей был не нужен, стар, уродлив… А.ВЕНЕДИКТОВ – Но рядом с Мессалиной все равно она была невинной овечкой. Н.БАСОВСКАЯ – Все равно овечкой. Но она повела себя политически оригинально. Самовольно стала появляться в здании сената, куда женщинам вход был не разрешен, стала демонстративно показывать, что она просто сидит рядом со своим сыном, и она, может быть, важней, чем он сам. И довольно скоро это стало его напрягать.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Монеты. Монеты чеканили в провинции. Знаете, что я нашел, Наталья Ивановна, что некоторые провинциальные города – там, на Рейне, на Востоке… Н.БАСОВСКАЯ – Двоих их. А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, на всякий случай.
Н.БАСОВСКАЯ – Двоих.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Двоих. Причем, сначала они печатали два профиля рядом – ну, как Маркс и Энгельс, да? А когда начало нарастать напряжение, их стали чеканить в некоторых городах так, затылок к затылку.
Н.БАСОВСКАЯ – Как двуглавый орел.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Абсолютно, абсолютно. Но женщина на монете!
Н.БАСОВСКАЯ – Она этого хотела. Она была первая. Она была, конечно, неординарной женщиной. Но вот, видимо, с расхождения вот этого радикального с ней начинается некоторое преображение Нерона. Ибо нельзя сказать, что вот с самого рождения он просто некий зверь. Ну что о нем в мифах, о нем в преданиях? Рыжая борода, красивые голубые глаза, несколько близорук, в театре пользуется граненым изумрудом в качестве увеличительного стекла. Правда, неопрятен, подчас появляется в халате, непричесан – это другие его недруги: «тело в прыщах, дурно пахнет». Ругает пятая сторона, пятые свидетельства, десятые: мечтал о славе Александра Македонского – есть признаки в его политике – и о моральном авторитете Октавиана Августа как покровителя искусств. Т.е. такой, разный. Но поведение Агриппины и суета двух фаворитов, приближенных к нему, Бура из вольноотпущенников – это всегда были самые страшные люди, самые рвущиеся к власти, самые цепкие – и Сенеки, привели к тому, что, видимо, сначала скромно отказался от золотой статуи и считал, что поступает достойно, в традициях лучших римских, благородных. А оказывается, его хотят лишить вообще всего!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мама.
Н.БАСОВСКАЯ – Мама. И тогда он приступил. Он приступил что-то самым страшным образом. Пошел на это самое матереубийство. Оно было страшно проведено, потому что было несколько актов.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Попыток, да.
Н.БАСОВСКАЯ – От попытался, чтобы над ней рухнул потолок – потолок рухнул, ее дома не было. Потом он отправил ее на прогулку на яхте, которая была собрана так, чтобы в море развалиться.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как «Лего», так – раз… Н.БАСОВСКАЯ – Яхта развалилась, а Агриппина выплыла – она, оказывается, прекрасно плавала. Тогда он начал приготавливать всяческие яды. А не помогает. Она, зная, как она отравила Клавдия… А .ВЕНЕДИКТОВ – Она своего сынка знала хорошо. Н.БАСОВСКАЯ – …принимала противоядия.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Принимала противоядия.
Н.БАСОВСКАЯ – И тогда пришлось поступить тупо, глупо и страшно: как во времена проскрипций, прислать к ней центуриона, чтобы пришли и убили. Сцена убийства также описана, как ужасная. Она что-то сначала кричала – «Не смейте, я мать императора» - а потом подставила им живот и сказала: «Бей сюда, в чрево, породившее изверга». В этом есть что-то театральное. К этой мысли мы вернемся.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Ивановна Басовская.
